Большой Хинган — Порт-Артур - Василий Романович Бойко

больше чем достаточно. Военный совет, командиры и политорганы, вся медицинская служба, даже наши семьи были подняты на борьбу с этим опасным заболеванием. К нам на помощь прибыли из Москвы самые известные в нашей стране ученые — П. А. Петрищева, Н. И. Гращенков, А. А. Смородинцев. Особенно много и полезно поработала в Порт-Артуре профессор П. А. Петрищева.

Общими усилиями ученых, офицеров медслужбы армии, командиров и политорганов, женской общественности, команд тимуровцев из наших школ при общей координации действий со стороны Военного совета армии и большой помощи командования округа было проведено настолько много мероприятий по борьбе с разносчиком инфекции, что случаи заболевания энцефалитом на полуострове резко сократились, а число смертельных исходов за два года снизилось до пяти процентов.

Но все же и нам не удалось избежать потерь, особенно в районе Порт-Артура. Там мы оставили немало могил наших воинов. За три года в наших войсках на Гуаньдуне было зарегистрировано немало случаев заболевания энцефалитом, часто со смертельным исходом.

Первая годовщина

Август 1946 года мог бы стать заметной вехой на долгом пути борьбы китайского народа за национальное освобождение. Исполнился год со времени разгрома японского империализма, и мы видели, как многого достигли за этот короткий исторический срок трудящиеся Гуаньдуна. Китайские друзья говорили нам, что там сложился новый общественный климат, что люди ощутили радость труда на себя, а не на колонизаторов, что они потянулись к знаниям.

Но Гуаньдун — крошечная частица Китая, и его первый шаг к новой жизни в условиях мира не повлиял на ход дел во всей огромной стране, круто повернувшей к гражданской войне. Дыхание этой войны чем дальше, тем все большие сказывалось и на Гуаньдуне, особенно на его экономике, так и не изжившей своих трудностей из-за полной оторванности полуострова от Маньчжурии, ее снабжения сырьем, топливом, продовольствием.

Администрация Гуаньдуна старалась ослабить проявление этих трудностей. Местные коммерсанты под ее контролем в июне — июле завезли в Дальний тысячи тонн зерна, других продовольственных товаров. Однако этого было мало, требовалась наша помощь.

Для улучшения снабжения рабочих, служащих и частично сельского населения советские торговые организации наладили поставки из Приморья зерна, растительного масла, консервов, сахара. Грузы шли морским путем через Владивосток, через северокорейские порты. На Гуаньдуне распределением продуктов занимались профсоюзы, женская лига, молодежные организации, учитывавшие в первую очередь потребности многосемейных жителей, низкооплачиваемых трудящихся и инвалидов.

Нужно ли говорить, с какой признательностью воспринимало население полуострова эту нашу помощь. Для того чтобы выразить эти чувства, китайская общественность широко использовала, в частности, первую годовщину со дня подписания советско-китайского договора о дружбе и союзе.

По инициативе территориального партийного комитета начиная с 14 августа в Дальнем, Порт-Артуре, Цзиньчжоу и многих других населенных пунктах прошли массовые митинги, все китайские газеты напечатали материалы, посвященные этой дате.

Вновь, как и в дни празднования 28-й годовщины Октября, население Гуаньдуна всюду единодушно поддерживало курс на дружбу китайского народа с Советским Союзом. На митингах высказывалось и осуждение линии Чан Кайши, который ратовал за отход от этого курса, за развязывание по указке США гражданской войны в Китае.

Наши политработники в августе побывали на многих манифестациях, посвященных первой годовщине победы над Японией. Всюду она отмечалась как праздник советско-китайской дружбы, в которой участники митингов видели гарантию улучшения жизни китайского народа.

Помнится, новый начальник политотдела армии полковник Н. С. Демин, делясь своими впечатлениями о многотысячном собрании в Порт-Артуре, особо отмечал участие в нем многих китайских женщин и молодежи. Действительно, это свидетельствовало о глубоких сдвигах в политическом сознании народных масс, о раскрепощении наиболее обездоленных и запуганных колонизаторами слоев местного населения. Председатель лиги женщин Порт-Артура Ван Цземин от имени своей многочисленной организации благодарила Советский Союз и Красную Армию, принесших свободу китайскому населению полуострова. Обращаясь к присутствующим на митинге советским женщинам, она просила передать эту горячую признательность всему советскому народу, гневно осудила преступные действия Чан Кайши и правительства США, спровоцировавших гражданскую войну в Китае.

В Саншилипу на торжественном собрании молодежи один из выступавших говорил: «Мы никогда не должны забывать о тех, кто дал нам, китайцам, возможность учиться на родном языке. Сейчас мы можем свободно распоряжаться собой и своим временем, потому что мы сами себе хозяева».

И так было повсюду. Для нас такое единодушное выражение дружеских чувств к Советскому Союзу значило многое. Дело в том, что в течение нескольких месяцев чанкайшисты под диктовку американцев распространяли клеветнические измышления, будто Советский Союз задерживает вывод своих войск из Маньчжурии. Советские компетентные органы неоднократно опровергали эти инсинуации.

Например, в заявлении штаба маршала Малиновского в Маньчжурии, опубликованном 26 февраля 1946 года в Чанчуне, разъяснялось, что вывод советских войск из Маньчжурии был начат еще в ноябре 1945 года, а если и откладывался, то только по просьбе китайского правительства либо потому, что китайские воинские части не успевали подойти ко времени ухода наших войск. Однако и при этих условиях, сообщалось в заявлении, вывод частей Красной Армии будет осуществлен раньше установленного срока.

В новом заявлении от 22 мая сообщалось, что советские войска покинули Маньчжурию до 3 мая 1946 года в соответствии с советско-китайским соглашением по этому вопросу. В июне ТАСС опубликовал еще одно опровержение сообщений гоминьдановской печати о том, что в Харбине якобы еще остаются советские войска, хотя их там, как и во всей Маньчжурии, не было.

Но клеветники продолжали наращивать шумиху вокруг этого вопроса. Она была нужна им не только в расчете на подрыв доверия китайцев к Красной Армии, но и как дымовая завеса при подготовке к гражданской войне, к разгрому народно-освободительных сил в Маньчжурии, превращавшейся китайскими коммунистами в подлинную революционную базу.

Что касается доверия населения Китая к нашей армии, то ни пропагандистскому аппарату Чан Кайши, ни стоявшим за ним американцам поколебать его не удалось, о чем так ярко и свидетельствовали митинги, проходившие на Гуаньдуне в связи с первой годовщиной разгрома японских захватчиков.

Хочу подчеркнуть, что различные антисоветские инсинуации, источником которых были американские военные и дипломатические органы в Китае, вполне вписывались в широкую программу «холодной войны», которую в то время активно разрабатывали США. Речь шла о том, чтобы создать для Советского Союза обстановку «двух фронтов» — с запада и востока.

Пропагандистские мероприятия дополнялись неоднократными попытками сил американского флота высадиться на Гуаньдуне, о чем мы докладывали Военному совету Приморского военного округа.

Была, однако, случаи, когда о затеваемых американцами крупных провокациях против Порт-Артура прежде становилось известно в Москве.

Вечером 27 февраля 1946 года мы с И. И. Людниковым были вызваны в «Алексеевский дворец» —